Откровения Gaja. Часть 1

16 Февраля 2018

Анджело Гайя: предельно откровенно о Gaja, о себе и других


АНДЖЕЛО ГАЙЯ

Записала: Элеонора Скоулз
Фото: Villa d’Este Wine Symposium / Armand Borlant

В винном мире нет второго Анджело Гайи. Мало кто может устоять перед его энергией, харизмой, решимостью идти до конца и добиваться успеха. Выходец из туманного Пьемонта, только он мог покорить мир, сделав знаменитым название крошечной деревушки Барбареско, а ее вино – символом великого виноделия Италии.

В свои почти 80 лет Анджело продолжает оставаться во главе семейной компании Gaja, но все реже появляется на публике. Любое его публичное выступление – это событие. Недавно Гайя выступал на ежегодном винном саммите Villa d’Este Wine Symposium.

Гайя, который теперь ходит с тростью, предельно откровенно рассказывал о своей жизни, о своей семье, о том, что значит быть мастером, о своих проектах в Пьемонте, Тоскане и на Этне. Он поведал, что для него символ власти, почему он берет по 300 евро за визит на винодельню, но никогда не сделает игристого вина. Нам не оставалось ничего другого, как записать его слова.

Символ власти

В 1977 году, и это порой кажется нереальным, когда мы открыли компанию по винному импорту Gaja Distribuzione, то нашим первым мандатом был не кто иной, как Domaine de la Romanée-Conti. Бум! Максимум! Самое лучшее, что можно было иметь. Кажется, это было в 1979 году, когда я поехал в хозяйство. Мне нужно было поговорить с Лалу Биз-Леруа, которая в то время была управляющей. Я с ней встречаюсь. Это было где-то в феврале-марте. Мы общаемся, дегустируем, затем она ожидает меня на ланч.

Мы обедали за большим девянным столом. С нами был отец Лалу. Тогда мсье Леруа ходил с большим трудом, опираясь на трость. В какой-то момент Лалу встала из-за стола и вышла. Я остался один на один с мсье Леруа, который не произнес ни слова. Он был серьезный, мрачный, и, наверное, про себя думал, что, черт возьми, я тут делаю. Под столом была собака. Не какая-та там собачка, а огромный пес. Я не люблю собак. Это был черный монстр. Как только я двигал ногу, собака сразу реагировала: «Р-р-р». Пришлось сидеть неподвижно, как мумия.

Так мы съели два блюда – сначала прошутто, которое мне не нравится, затем спаржу с очень острым соусом (смерть вину, от которого не осталось ничего живого!). Это происходило в полной тишине, с время от времени рычащим псом. В какой-то момент, и я не понял почему, мсье Леруа взял трость и со всей силой ударил по столу. Сразу прибежали две женщины и мужчина. Он им что-то сказал. Похоже, они сделали что-то не так, даже если я не знал, что именно. Тогда я понял, что трость – это не только знак старости, но и власти.

Ланге, Барбареско, Неббиоло

Мы находимся в районе Ланге, на юго-востоке Пьемонта, где расположены винодельческие зоны Бароло и Барбареско. Район включает около 45 деревень, большинство из них маленькие по размеру. Их основная спецализация – виноградарство и виноделие, хотя в самой высокой и очень красивой части Ланге занимаются культивированием лесных орехов.

Альба – ключевой город Ланге. Он небольшой, с 33 тысячами жителей, но здесь сильно развито индустриальное производство. В нем заняты 25 тысяч человек. Его оборот в 10 раз больше, чем виноделие, туризм и связанные с ними сферы, вместе взятые. Так что в следующий раз, когда вы приедете в Ланге и увидите холмы, покрытые виноградниками, и всю нашу красоту, помните, что настоящая сила региона – индустриальное производство, которое дало всем благополучие.

Деревня, в которой началась история нашей винодельни, называется Барбареско. Здесь есть средневековая башня XII-XIII века, река Танаро, и здесь проходит граница Ланге.

Барбареско находится на уровне 270 метров. Культивирование виноградников в районе поднимается на высоту до 400-450 метров. С переменой климата виноградники начинают сажать выше, где прохладнее.

Самый важный сорт – безусловно, Неббиоло, хотя культивируют не только его. Есть и другие, но Неббиоло – автохтонный сорт, задокументированный в Пьемонте 800 лет. Из него выпускают вино в разных винодельческих зонах – Barolo, Barbaresco (100% Неббиоло), Roero, Nebbiolo d’Alba, Langhe Nebbiolo и так далее.

С чего все начиналось

Основателем хозяйства был мой прадед Джованни Гайя, однако имя Гайя – испанского происхождения, из Каталонии. Семья приехала в Пьемонт в середине 1700-х годов. Прадед родился в Барбареско в 1832 году. Когда ему было двадцать семь, в 1859 году Джованни открыл винодельню. Больше мы о нем не знаем.

Потом были дед и бабушка. Дед Анджело Гайя – я назван в его честь – был хорошим виноградарем. Он унаследовал винодельню от отца, вместе с 1,5 гектарами виноградников. В то время мир вина был разделен на виноградарей, с одной стороны, которые культировали виноградники, но не выпускали вина. С другой стороны были негоцианты, которые не имели виноградников, но покупали виноград, производили вино и продавали его. Мой прадед и затем дед с самого начала занимались как виноградарством, так и виноделием и продажами вина. До 1909 года действовала семейная остерия. Анджело был хорошим виноградарем, без приставки супер, но он знал свое дело.

Бабушка Матильда Рей имела большой вес в семье. Именно она задавала правильные ценности. Бабушка родилась в 1880 году во французской семье. Ее семья продавала овец и коз и в какой-то момент в интересах бизнеса переехала в Сузу, на итальянскую сторону. На воспитание девочки не было времени. Ее отправили в колледж в Шамбери, где она провела 11 лет и стала учительницей начальных классов.

В 1905 году, когда ей было 25 лет, Матильда вышла замуж за деда. У нее не было никаких знаний о вине, абсолютный ноль. Она выросла в горах. Зато у нее была железная воля. За относительно короткий срок, за 3-4 года она многому научилась. И даже могла говорить мужу: «Виноград, который ты выращиваешь, недостаточно хорош. Вино, которое ты выпускаешь, недостаточно качественное. То, как ты обращаешься с работниками, не совсем ладно. То, как ты общаешься с покупателями вина, неправильно». Что мужчине делать с такой женщиной? Дед говорил, что справиться можно двумя способами: либо женщину слушаться и полагаться не ее идеи, либо ее убить. Он выбрал следовать за ней. Она прожила восемьдесят лет и многому научила всю семью. Включая меня.

Fare, saper fare, saper far fare, far sapere

Мне было девять лет. Я сидел рядом с бабушкой, она исправляла мое домашнее задание на каникулы. И тут она спросила: «Чем ты хочешь заниматься в жизни?» Я ужасно ее боялся, поэтому молчал. Она настаивала, я не отвечал, пока она сама не произнесла: «Я тебе скажу, чем ты должен заняться. Ты должен стать мастером, artigiano. Чтобы стать мастером, надо пройти четыре этапа. Fare, saper fare, saper far fare, far sapere».

Fare – делать. Все в своей жизни должны что-то делать. Чтобы выжить, чтобы провести время, чтобы иметь хорошую жизнь, чтобы завести друзей, чтобы путешествовать. Некоторые дела мы выполняем с энтузиазмом, некоторые – нет, но в любом случае мы это делаем.

Saper fare – знать, как делать. Вот то, что отличает мастера. У мастера всегда есть проект. Его собственный проект, который сидит в голове. Это необязательно проект, который должен быть немедленно связан с продажей. Это его личный проект. Он рождается в манере, присущей только этому мастеру. Чтобы реализовать проект, мастер полностью посвящает себя ему, пытается понять детали. Все это просходит у него в голове. Он хочет привести этот проект к успеху. Заставить других понять, чем он занимается.

Иногда мастера терпят неудачу, иногда им удается выполнить задуманное. Вспомните Ферруччо Бионди Санти. В какой-то момент он сам для себя решил, что брунелло должно быть на 100% из Санджовезе. Над ним не стоял индустриалист или кооперативное объединение или кто-то еще, кто бы приказал ему создавать брунелло полностью из Санджовезе. Это была его собственная идея. Он взялся за нее. Сегодня благодаря нему в Монтальчино 280 винодельческих хозяйств.

Еще один мастер – Инчиза делла Роккетта. Когда он посадил Каберне Совиньон в Болгери, даже его близкие говорили: «Что, черт побери, ты делаешь? Зачем сажаешь Каберне Совиньон? Не имеет смысла». А затем родилась Sassicaia, другие вина. Ни один предприниматель-индустриалист, ни одна большая винодельня ни за что бы не взялись за подобный проект. Он же привел его к успеху. Сегодня в Болгери 60 винодельческих хозяйств.

Еще один – Валентини в Абруццо. В какой-то момент он решил создать белое вино из Треббиано. Все считают Треббиано никудышным сортом. Он же смог сделать великое вино.

Вот кто такие мастера. Их больше нет, но ведь есть и те, кто живет сейчас. Я не буду давать имен, не буду о них рассказывать.

Мастер – это тот, кто взращивает проект и двигает его вперед с решительным намерением добиться успеха. Если он этого достигает, его признают как маэстро. В этот момент маэстро должен быть способен передать ноу-хау, знания мастера своей семье, своим соработникам. Так добавляется функция обучения.

Когда бабушка мне все это рассказала и написала слова по-французски, честно говоря, тогда я ничего не понял. Но она продолжала об этом говорить: «Если хочешь стать мастером, ты должен пройти эти четыре этапа, ты должен этим заняться и идти вперед».

Мастера-артизаны

В Италии действует 36 тысяч виноделен. Это больше, чем во Франции, где их около тридцати тысяч. На кооперативные объединения приходится примерно 560, но в их руках сосредоточено 70% производства. Среди них, безусловно, есть прекрасные примеры, однако многие продолжают жить за счет государственной поддержки и продавать вина по бросовым ценам, что, конечно, совсем не способствует имиджу итальянских вин.

Есть исторические хозяйства, их примерно четыре-пять тысяч. Они разные по величине – от больших до маленьких. Артизанальные винодельни – от малых до средних – составляют 27-28 тысяч от общего числа. Это огромная цифра. И, наконец, есть промышленники.

Один промышленник просекко говорил, что артизаны – как оковы, они ни на что не годны. Он предлагал, что для Италии лучшим решением было бы иметь 4 предприятия, которые бы производили 75-78% всего вина. В реальности же производство устроено иначе, поскольку у нас очень высокое число артизанов. Они не оковы, их нужно ободрять, поддерживать.

Артизанальные винодельни имеют фундаментальное значение. Они важны, они дополняют других. Они не самые важные, но они дополняют кооперативные объединения, негоциантов, промышленников. Артизаны очень полезны. Во-первых, потому что они способны думать иначе. Это своего рода защита от больших производителей, которые могут легко инвестировать в создание тиражированых продуктов. Чтобы защититься, артизаны должны думать по-другому. Так появляются неудобные, даже безумные вина. Они называются натуральные, оранжевые, биодинамические, органические, биотические, честные, чистые, здоровые, и я только начинаю перечислять все прилагательные.

Некоторые артизаны выпускают вина, которым еще не придумано описание, но они отличаются от общей массы вин, представленной на рынке. Эти вина не так просто производить, а какое описание им больше всего соответствует? Вот и дают им описания типа натуральное. Что такое натуральное? Это ничего не значит. У каждого свое понятие. Или вот дегустируешь оранжевые вина – некоторые кажутся хорошими, другие нет, но артизаны понимают, что даже если их вина не такие, как у всех, нельзя зайти на рынок с плохим продуктом. Но и журналисты должны научиться оценивать их по другим критериям. И все же это мастера, которые способны думать по-своему. Кооперативы и промышленники никогда такого не придумают! Зато они смотрят за происходящим, учатся, а потом внедряют у себя.

И потом у артизанов есть энтузиазм, страсть. Они очень эмоционально относятся к тому, что делают, иногда на грани безумства. Энтузиазм помогает им пережить и сложные моменты. Такие моменты случаются. Бывает, что вино не продается, или клиенты тебе не платят, или виноградники болеют. Например, в районе Асти виноградники были поражены бактериальной болезнью. Это вызвало огромные проблемы. Были такие, кто, заработав капитал в других сферах, инвестировали деньги в крупное производство вина. Когда возникли проблемы на виноградниках, эти инвесторы их распродали. Артизан же никогда не продаст такой виноградник. Он остается на месте, преодолевает трудности, но он не переезжает в другое место. У него есть этот энтузиазм, страсть, которые питают его работу, его желание трудиться.

Расскажу вам об Альдо Контерно, великом мастере в зоне Бароло. Помните, когда грянул кризис, все газеты пестрели ядовитыми заголовками? Кризис случился в 2008 году. Я помню, что первые шесть месяцев 2009 года были мраком. Из-за рубежа перестали приходить заказы. У импортеров склады были забиты вином, которое они не могли продать предыдущей осенью и в рождественский период. Казалось, что мир вот-вот рухнет. Все стояло. Я встречаюсь с Контерно и спрашиваю: «Как у вас идут дела?» Он отвечает: «Плохо, очень плохо. Перестали покупать даже те, кто не платит». Это был предел. Но он продолжает: «Зато у нас в погребах лежат бароло и барбареско. Мы не боимся. Сегодня мы не продаем. Вино лежит, оно становится лучше. Завтра мы его продадим по более высокой цене». Вот она, сила. Мастер, который не боится, не бежит от трудностей.

Что еще важно про артизанов – они имеют сомнения. Я стремлюсь учить своих детей и людей, работающих на винодельне: когда вы берете за основу какой-то метод работы, не считайте его абсолютно надежным, точным и прочее. В голове всегда должно оставаться 30% сомнений. Нужно всегда иметь критическое суждение. Иногда на этом теряешь время, но я предпочитаю сомнение абсолютной уверенности. У артизанов всегда есть эта черта.

Открыть деревню

Есть еще одна сторона деятельности артизанов. Вы знаете, что последние 20 лет набрал силу винный туризм. Люди, имеющие любовь, интерес, любопытство к вину, хотят посещать винодельни. Мы должны радоваться этому потоку, особенно когда люди приезжают в районы, где сконцентрировано артизанальное производство. Они с удовольствием встречаются с мастерами, общаются, слушают про их проекты. Затем все это остается в памяти.

Поддерживать, развивать такой туризм – фундаментально. Приезжают также молодые люди из городов, которые открывают для себя деревню, сельскую жизнь. Они не едут на животноводческую ферму или к тем, кто выращивает пшеницу и кукурузу, но едут на винодельни. Вино имеет сильные ценности, оно богато культурой. Почему вино стремятся выпускать во многих странах мира? По этой причине, потому что между производством молока и вина есть разница. Какой из двух напитков важнее? Конечно, молоко. Но вино сумело построить ценовую пирамиду по качеству, какой нет у воды или молока. Вино опирается на сильнейшие ценности. Они идут от производителей, от мастеров, чей вклад очень важен. Когда приезжают посетители, мастера их встречают, проводят с ними время, общаются, и это имеет фундаментальное значение.

Как молодые люди могут научиться разбраться в вине? Они должны читать статьи, написанные винными журналистами, они могут получить образование на курсах сомелье, если хотят, но и крайне важно, чтобы они окунулись в мир производства, чтобы они знали, как выпускают вино, чтобы они приезжали на винодельни, встречалсь лицом к лицу с мастерами, разговаривали с ними, слушали их рассказы. Это очень помогает.

Уже больше половины населения нашей планеты живет в городах, а к 2050 году городское население составит 70%. Мы должны их привлекать, чтобы они приезжали в деревню, чтобы они понимали богатство сельского хозяйства, чтобы они видели деревенскую жизнь, где полно энергии, где выращивают продукты. Винодельни – элемент исключительной важности в панораме села. Открыть сельскую местность – это часть образования молодежи.

Магнаты и мастера

Бернар Арно, LVMH. Я его зову Ренар (игра слов: re на итальянском значит король – прим. редактора) Арно. Конечно, мне было бы приятно с ним встретиться, как я встречаюсь с другими посетителями на винодельне. Мне было бы приятно, если б он спросил: «Чем ты занимаешься? Какие у тебя сейчас проекты? Хочешь купить [новые виноградники] в Италии?» Но я не могу с ним встретиться. Это невозможно. Между тем мастер – да, он не боится показать своего лица, он общается с тобой, рассказывает тебе все, и ты чувствуешь магию.

Вот еще один – Роб Сэндс, глава Constellation. Эта компания продала в США в прошлом году 1,2 миллиарда бутылок. С ним я бы встретился. Но это невозможно. Конечно, он и Арно имеют супер управленцев, но я хочу встретиться с ним, поговорить, услышать его. Но не могу.

Продолжение следует



Короткая ссылка на новость: http://www.spaziovino.com/~9D6jc

Вино как профессия

  • 6 портретов виноделов


    Владельцы винных хозяйств и виноделы на фотографиях Александра Аверина

    читать

Копирайт
О проекте
Контакты
Партнерам